Цветные тени
Если карандаш, поставленный стоймя на лист бумаги, с одной стороны освещен свечой, а с другой — Луной, то тени поразительно различны по цвету: первая приобретает синеватый оттенок, вторая — желтоватый.
Здесь на самом деле имеется физическое различие в цвете, потому что в месте падения первой тени бумага освещена только Луной, а в месте падения второй — только свечой. Хотя лунный свет белее света свечи, но во всяком случае не является синим. Поэтому действительное различие в цвете двух теней, очевидно, подчеркивается и видоизменяется физиологическим контрастом.
Подобным же образом мы можем ночью подметить различие в цвете двух наших теней, одна из которых отбрасывается Луной, а другая — уличным фонарем.
Насколько относителен «оранжевый» цвет электрических фонарей в сравнении со светом современных натриевых ламп, можно очень хорошо убедиться там, где свет тех и других смешивается. Тень от натриевой лампы великолепного синего цвета, тень от фонаря — оранжевого! Если вас освещает только натриевая лампа, тень кажется черной, однако стоит приблизиться к обыкновенной электрической лампочке, как эта тень внезапно становится синей, и наоборот, черная тень от электрического света вдруг превращается в оранжевую, когда мы подходим к натриевой лампе. Очевидно, глаз приспосабливается к среде и склонен принимать преобладающий цвет за белый, а все другие цвета оцениваются по отношению к этому белому.
Гете замечает, что тени светло-желтых предметов — фиолетового цвета. С физической точки зрения это, без сомнения, неправильно, однако благодаря физиологическому контрасту так может получиться, например, в том случае, когда предмет повернут к наблюдателю освещенной стороной, и для этого наблюдателя тень предмета накладывается на ярко-желтый фон.
Может возникнуть вопрос, почему тени, отбрасываемые в разгаре дня Солнцем, практически неокрашены, хотя голубизна неба очень сильно отличается от цвета солнечных лучей. Суть в том, что слишком велико различие яркостей тени и света. Однако если так наклонить экран, на который отбрасывается тень, чтобы солнечные лучи проходили почти по касательной к нему, то цветовой контраст будет выражен гораздо лучше.
Классический пример — тени на снегу. Чистота их цветов особенно наглядна. Эти тени — синие, так как они получают только свет синего неба; их синева почти равняется синеве самого неба. А поскольку мы видим их рядом со снегом в желтоватом свете Солнца, они должны казаться еще более синими. Однако вследствие большого различия в яркости их цвет не так отчетлив, как можно было бы ожидать. Понаблюдаем за этими тенями на заходе Солнца, особенно в последние минуты перед тем, как оно скроется. По мере того, как Солнце становится оранжевым, а потом красным и пурпурным, тени делаются голубыми, зелеными и зелено-желтыми. Оттенки выражены так отчетливо потому, что в это время различие в яркостях тени и окружающего снега гораздо меньше, чем днем. Лучи Солнца падают на снег под очень малым углом, и поэтом) рассеянный свет неба играет относительно большую роль. Кроме того, цвета Солнца делаются все более и более насыщенными.
«Путешествуя зимой по Гарцу, я спускался в сумерки с Брокена. Надо мной и подо мной поля были белы от снега и степь была покрыта снегом; одинокие деревья и выступающие утесы, купы деревьев и массивы скал — все было густо одето инеем; Солнце садилось за Одерские озера. Днем, когда снег был лишь слегка тронут желтым, тени казались бледно-фиолетовыми, но теперь, когда освещенные участки отливали густой желтизной, тени определенно стали ярко-синими. А когда Солнце вот-вот должно было зайти, и его лучи, смягченные воздухом, окрасили все вокруг в великолепный пурпурный цвет, тени приобрели зеленый оттенок, который по чистоте тона мог соперничать с цветом морской волны, а по красоте — с изумрудом. Чудесное видение оживало, мир стал сказочным, все было озарено этими двумя яркими и изумительно сочетающимися цветами, пока Солнце, наконец, не зашло, и прекрасное зрелище не сменилось серыми сумерками, а затем ясной ночью с Луною и звездами».
Цветные тени на снегу, как это ни странно, явление до некоторой степени психологическое. Днем при голубом небе тени кажутся еще более синими, если только не сознавать, что это снег. Теневое пятно на снегу можно в отдалении принять и за «белый снег в тени» и за «голубое озеро». Равным образом, синие снежные тени кажутся еще синее на матовом стекле фотоаппарата, так что сразу их даже и не узнать! Наблюдатель, смотрящий из густого хвойного леса на отдаленный кустарник, покрытый инеем, на самом деле беспристрастен, утверждая, что иней кажется ему синим; условия такие же, как если бы он смотрел сквозь трубку.
Психологам хорошо известно, что цвета можно привести к их естественному тону, если смотреть сквозь малое отверстие. Цвета кажутся тогда лежащими в плоскости этого отверстия. Однако в тот момент, когда мы представляем себе предмет в его естественном окружении и при обычном освещении, влияние окраски автоматически компенсируется, и один и тот же предмет кажется нам до удивления одинаковым даже при изменяющихся условиях.